Елена Вартанова, доктор филологических наук, профессор, декан факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова: “Какая должна быть журналистика нового читателя?”
Будет ли человек читать материалы-шаблоны, которые сделаны редакцией в условиях текучки? Что важно сейчас — оперативность, сенсации или полезная аналитика? В России журналистика всегда признавалась творческой профессией. Десятилетия и даже столетия ее невозможно было свести к набору профессиональных рутин и зафиксированных приемов, которые должны были быть освоены всем и каждым в любой редакции СМИ.
Советская журналистика, несмотря на свой идеологически детерминированный характер, оставалась творческой профессией, побуждавшей журналистов искать нестандартные приемы подачи и изложения материалов. В 1990-х формирование новых подходов, философии и профессиональных ценностей потребовало и изменения редакционных стереотипов.
Но – к удивлению старшего поколения постсоветских журналистов — давление пришедших в нашу действительность иностранных ценностей означало отказ от российского понимания журналистского творчества. Civilisation clash в профессии привел к становлению индустриальных журналистских норм, направленных на оптимизацию бизнес-процессов в медиакомпаниях, на максимизацию или аудитории, или рекламных средств, привлеченных под целевые аудитории.
Технологии журналистского творчества (по-моему, это словосочетание само по себе профессиональный оксюморон, ведь у творческой деятельности не может быть шаблонов, а если они появляются, можно ли говорить о творчестве?) оказались на службе производства контента (еще один противоречивый термин в контексте понимания журналистики как творчества).Так произошла индустриализация журналистской деятельности. Тенденция возвращения креативности в профессию пришла с интернетом, блогосферой и блогерами, социальными сетями, любительскими фото и видео (особенно).
Однако это была массовая креативность рекреатирующих непрофессионалов, в которой не было профессиональных стандартов и квалификаций. Постиндустриализация (но, представляется, деиндустриализация) журналистских/репортерских практик привела к возрождению нерегламентированного story-telling — известного приема в зарубежной журналистике, с тем лишь отличием, что непрофессионалы действовали по принципу индустриальной эпохи — «что вижу, о том пою», с легким уклоном в темы «о себе, любимом/любимой/любимых». Утонув в любительской персональной журналистике, российские медиа в начале 2000-х испытали острую потребность в реиндустриализации – возвращении к качественной профессиональной журналистике, созданной согласно канонам творчества, но в условиях технологизированного и шаблонизированного труда.
Требуются уже новые навыки и компетенции — конвергентного журналиста, работы с большими статистическими массивами информации (big data), и — парадокс — умения делать самостоятельные выводы. Допускаю, что предлагаемая трактовка термина «реиндустриализация» скорее метафорична, чем строго научна. Однако она в значительной степени учитывает представления теоретиков разных школ о возрастании роли творческих профессий в современной экономике, о становлении нового — креативного — класса в структуре общества, о растущем влиянии творческих профессий и особенно тех, которые создают содержание для проникающих в нашу жизнь медиа.
Источник: Наш университет_онлайн
